При советской власти церковь была отделена от государства, религию большевики считали «опиумом для народа». В послереволюционные и довоенные годы православие, впрочем, и другие направления в христианстве, активно преследовалось властями. В послевоенные годы гонения на церковь продолжились, но уже не были столь жестокими и масштабными, как раньше.
Когда я был ещё совсем маленьким, страной руководил Хрущёв, неоднозначный и довольно эксцентричный политик. Никита Сергеевич, сам будучи русским, рождённым задолго до пролетарской революции, и стало быть, с большой долей вероятности, тоже крещёным, тем не менее начал активную антирелигиозную кампанию, обещая после победоносного завершения оной «показать последнего попа по телевизору».
Борьба с религиозными «пережитками» велась с задором, пролетарским энтузиазмом, против православной церкви была развернута активная пропаганда. Граждане, открыто празднующие Рождество, Пасху и другие торжества, немедленно брались на заметку. На успешный, а впрочем, и на какой-то вообще карьерный рост верующие товарищи рассчитывать не могли.
Тем не менее, русские люди, особенно в деревнях, упорно придерживались православных традиций, отмечали и Пасху и другие церковные праздники, отпевали умерших, крестили детей. Особо не афишируя это дело. Вот и сам я был крещён в двухмесячном возрасте в единственной действующей тогда в Луге церкви Казанской иконы Божией Матери.
в лужских лесах с середины апреля.
С приходом к власти более лояльного к религии Брежнева активные гонения на церковь прекратились. Не то, чтобы Леонид Ильич был верующим, нет. Как убеждённый коммунист, он обязан был быть атеистом, хотя тоже наверняка был крещён. Так или иначе, особых притеснений православной церкви он не творил.
Этот период своей жизни я уже хорошо помню, и помню, как с нетерпением ждал Пасху. Пасха у нас отмечалась обязательно. В дошкольном возрасте я не особенно задумывался о том, почему христиане считают этот праздник столь важным. У меня он больше ассоциировался с приходом весны, настоящей весны, когда снег уже почти растаял, солнце начинало пригревать уже довольно ощутимо, просыпалась природа, проклёвывались первые лесные цветы, начинали возвращаться с юга птицы. Разливалась река, заливая луг, на котором летом мы косили и сушили сено для нашей коровы Искры. Вода подступала совсем близко к участку. Пахло тёплой землёй, прелой травой и рекой. По склону, к радости детишек, сбегало множество ручейков. Появлялись первые бабочки и шмели.
Но самым интересным было то, что бабушка красила к празднику яйца луковой шелухой и готовила творожную пасху с изюмом. Куличи тогда не пекли. У нас была тогда всего лишь одна единственная комната в старом доме. Крохотную кухоньку с единственной дровяной плитой мы делили с соседкой-старушкой. Поэтому пекли вообще нечасто, и обычно пироги или булочки. Я часто крутился возле, наблюдая, как обычная белая скорлупа чудесным образом окрашивается в изумительный красноватый цвет, вдыхал сладкий ванильный аромат творожной массы. Бабушка казалась мне волшебницей. К Пасхе угощение всегда делалось заранее, крашеные яйца помещались в корзину, творожная пасхальная масса выкладывалась в специальную деревянную форму, всё это выносилось на холод, на веранду.
Я с нетерпением ждал Светлого Христова Воскресения. В этот день зажигалась лампадка у иконы Спасителя, возле неё ставили веточки вербы. Все поздравляли друг друга и радовались. Я радовался вместе со всеми тоже, в то же время очень смутно понимая смысл происходящего. В голове моей возникала масса вопросов:
- Почему Христос воскрес?
- Если он воскрес, следовательно перед этим он умер?
- А почему он умер? Ведь он был совсем не старым.
- Раз он был не старым, значит его убили.
- Тогда кто же его убил и почему? Ведь Христос был хорошим, если все так радуются тому, что он воскрес.
- Значит плохими были те, кто его убил. Это точно.
- И, наконец, почему же всемогущий Бог не наказал этих плохих людей?
Я пытался получить ответы на эти свои вопросы у взрослых, но взрослые не были готовы удовлетворить моё любопытство, твердя своё обычное — «вот подрастёшь…». Может, не хотели, время было такое. Да я и не настаивал, зачем много думать тогда, когда всем просто радостно и весело! Ведь можно было с азартом побиться яйцами, попробовать всего, что было так щедро выставлено на стол. Кроме вина. Как уверяли взрослые, оно было невкусное. Но зачем же они его пили? Странные они, эти взрослые… Но не стоило об этом думать! Не каждый же день такой праздник!
Потом я всё-таки подрос… И нашёл ответы на все мои детские вопросы. И мы всё по-прежнему с нетерпением каждый год ждём наступления весны и дня Светлого Христова Воскресения. А о чудесной поре моего деревенского детства напоминают старые отцовские фотографии.
