Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой?
Профессор Ф. Ф. Преображенский.
В России, если отъехать от любого крупного города немного подальше, хотя-бы на десяток-другой километров, бросаются в глаза две совершенно разные картины. Одна — парадная, словно с рекламного буклета, с богатыми нарядными коттеджами, ровными заасфальтированными дорогами. Другая — совсем неприглядная, унылая картина разрухи и разорения. И хотелось бы спрятать её куда-нибудь подальше, да не получается, всё равно на виду. Такая же ситуация и в деревне Шалово и вокруг неё.
Так сложилось, что здесь всегда было много пионерских лагерей и других летних детских учреждений. Уникальный климат этих мест и восхитительная природа вокруг немало тому способствовали. Лагеря занимали значительную площадь и в самой деревне и около неё, и часто располагались в самых живописных местах. В период «перестройка и гласности» они стали никому не нужны. Они то и подверглись разрушению прежде всего. И о них, в основном, здесь речь.
Но давным-давно, в 60-е и 70-е годы лагеря процветали. А их обитатели доставляли нам немало беспокойства. Каждый Божий день с июня и до конца августа ровно в 8 часов утра окрестности оглашались каким-нибудь «вместе весело шагать» или ещё чем-то в этом роде. Лагерей было много и их персонал был не слишком озабочен теми неудобствами, которые они причиняют окружающим. Громкие звуки доносились со всех сторон. Какой-то уж большой беды в этом не было, деревенские в это время были уже на ногах и при делах. А вот дачники справедливо негодовали. Но терпели.
Терпели и мы. Хуже было то, что «лагерные» периодически совершали вылазки. А поскольку поодиночке они никогда не ходили, то представляли серьёзную угрозу для разрозненных и плохо организованных групп местных ребятишек и дачников. Впрочем, мы редко вступали с ними в прямую конфронтацию, победить превосходящего численностью противника было невозможно. А больше полагались на свои быстрые ноги и хорошее знание местности. Но везло не всегда, иногда дело заканчивалось синяками и ссадинами. Сейчас воспоминания о тех годах вызывают лишь улыбку, но тогда, когда нам было всего-то по 9 — 12 лет, было не до смеха.
Но и это были лишь цветочки. Самое неприятное было то, что не приученные ни к какому труду «дети рабочих» нещадно мяли наши покосы, разбивали сложенные нами копны сена, а иногда и поджигали их. Нарочно ли, или по неосторожности, не знаю, но такие инциденты были. Случались набеги и на сады. Добиться справедливости во всех этих случаях, насколько я помню, никому не удавалось. Взрослые относились ко всему «с пониманием», нам же, с малых лет узнавшим цену нелёгкого крестьянского труда, было обидно до слёз. Ни в коем случае не пытаюсь «очернить» абсолютно всех детей, приезжающих отдыхать в лагеря. Были, конечно, среди них и плохие, но были и нормальные.
К чему этот экскурс в прошлое? А к тому, что сейчас мне очень неприятно наблюдать, как всё то, что было когда-то лагерем, растаскивается, рассыпается, гниёт, превращается в свалку. А ведь полвека назад я испытывал к обитателям этих лагерей вполне обоснованную неприязнь. Грустно как-то. Грустно станет и тому, кто когда-то давно-давно отдыхал в нашей деревне, наткнётся вдруг на эту мою публикацию и увидит эти фотографии. Есть такие люди и иногда они мне пишут. И я всегда рад пообщаться со свидетелями того славного времени, которое мы называем детством.
Удивительно, что за последние 25 — 30 лет почти все строения, принадлежащие лагерям, стали выглядеть так, как если бы они подверглись жестокой бомбардировке. Не хочется так думать, однако похоже, что разруха — наше обычное, хроническое состояние. И разруха — она действительно в головах. В головах, озабоченных лишь одним — наживой. У всех этих территорий, уверен, давно появились новые хозяева. И некоторые участки ими уже выставлены на продажу. Конечно же не для того, чтобы дать там вырасти лесу (это была бы просто мечта!), или оставить свободные полянки, где будут, как раньше, пастись коровы и овцы! И не для того, чтобы восстановить старые дубовые и липовые аллеи. Как в старину, при помещике. Лучше не станет. Мне — старому ретрограду — уж точно! Пока я ещё могу пройти знакомыми с детства тропками в лес, к реке, к озёрам. Конечно, это уже не раздольное Шалово далёких 70-х. Но, счастью, ещё не всё сплошь застроено и огорожено заборами. Парадоксально, но эти заброшенные территории, где царит разорение — это последнее свободное пространство в деревне.
