Сельцо Рапти (Ропти), расположенное на северном берегу Череменецкого озера впервые было упомянуто в писцовых книгах Шелонской пятины 1581 года. Его название связано, по видимому, с вытекающей из Череменецкого озера крохотной (2.3 км) речкой Рапоткой. Рапотка (Ропотка) — фактически протока, соединяющая Череменецкое озеро с озером Большое Толони, из которого вытекает Врёвка, впадающая, в свою очередь, в Лугу. В названии реки лежат, по всей вероятности, финно-угорские корни. В 1616 году село и земля вокруг него были пожаловано царём Михаилом Фёдоровичем Романовым Григорию Афанасьевичу Базанину за добрую службу. Более двух веков оно передавалось по наследству, пока в 1849 году не было проиграно в карты Половцову, тогдашнему предводителю Лужского уездного дворянства. Село на тот момент насчитывало 16 дворов и чуть меньше полутора сотен душ. Усадьба Александра Андреевича, находившаяся чуть в стороне от села, была достаточно обычна для того времени.
Новый же великолепный усадебный комплекс в стиле французской архитектуры начала 18 века, был построен в 1886—1892 годах сыном Александра Андреевича, Государственным секретарём Половцовым Александром Александровичем по проекту Ивана Александровича Стефаница и Людвига Христофоровича Маршнера, известных петербургских архитекторов, академиков Императорской Академии художеств. Постройка столь роскошного дворца стала возможной благодаря огромному состоянию, полученному женой А. А. Половцова от ее приемного отца барона А. Л. Штиглица. От дворца, расположенного на возвышенности, к озеру спускались лестницы, в парке были прорыты каналы, через них переброшены мостики. Современники называли усадьбу Половцова «Лужским Версалем». На берегу Череменецкого озера была устроена пристань, с мая 1889 года по озеру курсировал первый в Лужском уезде пароход.
Богатейшим лужским помещиком был Половцев, член совета министерства государственных имуществ. Обкрадывая и нещадно эксплуатируя крепостных, он нажил громадное состояние и на берегу Череменецкого озера построил роскошный особняк в стиле Версальского дворца, отделанный мрамором и малахитом.
По материалам «ревизских сказок» за 1859 год, у него в услужении находилось 300 дворовых мужчин и женщин. Его имение «Рапти» занимало 1859 десятин земли. На 50, десятинах раскинулся плодовый сад. Большая пасека, заводская конюшня, скотоводческая и птицеводческая фермы ежегодно приносили своему владельцу круглый капитал. Богатый помещик часто устраивал в имении балы в честь приезда особо важных лиц из петербургской знати.
Для охотничьей забавы была сооружена специальная фазанья ферма. Часть выращиваемых цыплят каждую весну выпускали в лес, а осенью на фазанов устраивалась охота. Предприимчивый помещик использовал малейшую возможность для наживы. На трех десятинах он завел плантацию ландышей. Ранней весной Половцев отправлял цветы в Петербург на рынок.
Из книги «Луга» В. Зерцалова и И. Баскаченко. Лениздат, 1964 г.
Всё вышеописанное отчасти верно. Дворец был отделан и карельским мрамором и уральским малахитом, это правда. Что касается сада, фазаньей фермы и всего такого, с этим тоже никто не собирается спорить. Но вот чтобы Половцов торговал ландышами на рынке… Это уж совсем смешно. Но автора можно понять, время было такое, вот он и перестарался в своём рвении. Кстати, и состояние своё Половцов получил вовсе не потому, что обкрадывал и эксплуатировал крестьян. Ну и, наконец, плантация ландышей на трёх десятинах (примерно 3.3 га), была им организована для получения лекарственного сырья для нужд петербургской фармацевтики. Надо сказать, что и ещё при жизни Александра Александровича огромное богатство, которым он обладал, многим не давало покоя. Даже Тургенев именовал его не иначе, как пройдохой. За глаза.
А вот заслуги А. А. Половцова перед отечеством почему-то не упоминались в годы СССР, а стоило бы это сделать, ведь, в том числе и по его инициативе было создано Русское историческое общество. Под его руководством издавался многотомный «Русский биографический словарь», содержащий сведения о политических, военных и общественных деятелях, ученых, представителей культуры и искусства за весь период существования государства Российского. Огромные деньги Половцов тратил на благотворительность и образовательные цели, в частности на поддержание Центрального училища технического рисования барона Штиглица. На собственные средства Половцова приобретались различные произведения искусства, редкие издания и гравюры.
Умер владелец дворца в 1909 году. А восьмью годами позже пришёл гегемон. Интерьеры дворца оказались частично разграбленными. В 1918 году усадьба Рапти была взята под охрану государства, как исторический памятник. Во дворце стали отдыхать и поправлять своё здоровье работники НКВД, утомлённые борьбой с контрреволюцией. Деревня Рапти соответственно была переименована в посёлок имени Дзержинского.
А во время войны в дворце по-хозяйски расположились немецкие лётчики. По фотографиям, сделанным ими, можно сейчас представить, как выглядел дворец ещё в 40-е годы прошлого столетия, насколько изысканы и богаты его интерьеры.
По официальной версии, отступая в 1944 году, немцы взорвали дворец. На самом же деле, обстоятельства гибели этого памятника истории и культуры весьма и весьма загадочны. Впервые оказавшись на развалинах дворца Половцова в конце 70-х годов, я начал проявлять любопытство по отношению к этому объекту и его истории. Всё, что я почерпнул из литературы, это и был тот самый отрывок из книги В. Зерцалова и И. Баскаченко «Луга», который я привёл выше. Со слов очевидцев того времени, на этом месте стоял красивейший дворец «какого-то помещика» и был парк с «прудами и фонтанами». В прудах плавали рыбки, а по парку разгуливали фазаны.
На тот момент (где-то 1976-77 г.г.), как мне тогда показалось, руины выглядели довольно «опрятно». Не было многочисленных помоек, кострищ, остатки стен были относительно чистыми, неизрисованными. Территория парка чисто выкошена, на ней находилось футбольное поле.
Позже, начиная с середины 90-х годов парк начал интенсивно зарастать борщевиком, с которым, конечно, борются, но безуспешно. В разрушенных галереях появился и стал множиться мусор, уцелевшие подпорные стены начали осваивать местные и приезжие «импрессионисты». В эти годы я посещал посёлок Дзержинского довольно часто, работал почти ежедневно на уборке урожая. Я по натуре своей человек не слишком общительный, но есть люди, для которых молчание — невыносимая мука. Вот от одного из таких я впервые и услышал загадочную историю уничтожения дворца. Если верить моему собеседнику, дворец Половцова неожиданно взлетел на воздух через неделю — полторы после того, как немцы уже ушли. Взрыв произошёл ночью и был невероятно мощным. В это можно поверить, если посмотреть на то, что осталось от дворца. А то ведь раньше строили очень хорошо. Но я в то время отнёсся к этому рассказу скептически, ведь мой собеседник был немногим старше меня.
Позднее я слышал похожую историю от многих других людей, которые по возрасту своему как раз могли быть очевидцами тех событий. Только период с момента ухода немцев до взрыва варьировался ими от одной недели до трёх месяцев. Насколько достоверны все эти сведения, при всём моём уважении к рассказчикам, я не могу сказать. Однако ж, тема интересная. Кто, когда и почему уничтожил этот великолепный памятник архитектуры до сих пор непонятно. И вероятно, мы этого не узнаем никогда.
